Сергей Обухов - «Свободной прессе»: Выйдя из коронавируса, Россия провалится в «1984-й»

Зачем власть отрабатывает технологии тотальной цифровой слежки.

51% граждан России рассчитывают, что государство снизит число запретов после завершения эпидемии коронавируса. Но 27% ждут усиления контроля над всеми сферами жизни общества. Об этом говорят результаты опроса Центра социального проектирования «Платформа» и Социологического антикризисного центра.

54% опрошенных полагают, что после завершения кризиса, связанного с пандемией, порядок в мире должен измениться. Аналитики описывают это как «синдром возвращения с войны».

В частности, россияне рассчитывают на изменение отношений власти и общества. Только 14% заявили, что в сложной ситуации могут положиться на государство. 59% отметили, что не доверяют официальной информации об эпидемии.

«И обществу, и бизнесу важен период, когда появляется возможность отдышаться — власть на время сокращает объем репрессивных функций, отказывается от жесткого регулирования и позиции „сверхкомпетенции“ (изначального знания „как надо“ поступать всем). При этом государство находится в максимальном диалоге с участниками рынка, проявляет эмпатию и меняет стилистику в отношениях с населением. Коротко эту политику можно выразить формулой „оставить общество в покое“ после ухода непосредственной эпидемической опасности», — резюмируют авторы опроса.

Картинка получается пасторальной.

Но что-то не верится, что Кремль вдруг начнет излучать небывалую эмпатию, и носиться с нуждами граждан как с писанной торбой. Зато легко представить обратное: гайки, которая закрутила власть в период пандемии, так и останутся затянутыми.

Задолго до пандемии власти имели инструменты, чтобы при необходимости держать граждан «под колпаком». В 1996 году в России был учрежден «комплекс технических средств и мер, предназначенных для проведения оперативно-розыскных мероприятий в сетях телефонной, подвижной и беспроводной связи и радиосвязи». «Пакет Яровой» распространил полномочия силовиков на интернет, который в 1990-е никто не воспринимал всерьез.

Конечно, на прослушивание телефонных разговоров, получение информации о соединениях между абонентскими устройствами и перехват электронной переписки требуется разрешение суда. В основном, такие меры применялись в рамках борьбы с терроризмом, и подавались как разовые акции.

Коронавирус несколько изменил ситуацию: он позволил отработать технологии слежки в массовом формате, и в условиях крупных городов.

Татарстан ввел цифровые пропуска для всех граждан, желающих отойти от дома дальше 100 м.

В Москве штрафовали горожан, помещенных на карантин, если те выходили вынести мусор и попадали в объектив камеры в подъезде, подключенной к системе распознавания лиц — пригодилась программа «Безопасный город». Кроме того, в столице помещенным на карантин раздавали смартфоны с программой для слежки.

На Сахалине прибывших из-за рубежа фотографировали, а штрафы за нарушение самоизоляции выписывали в полуавтоматическом режиме на основании данных камер видеонаблюдения.

Де-факто, российские власти получили технологии для тотальной цифровой слежки, а также выборочного контроля. По окончанию пандемии их можно будет применять, например, для выявления участников акций протеста, либо для ограничения передвижений отдельных категорий граждан. Например, лиц, состоящих на профилактическом учете полиции.

По одной из версий, речь идет о создании интегрированной системы в крупных городах, которая объединит автономные базы данных полиции, департамента здравоохранения, центра организации дорожного движения, операторов связи, данных подъездных и дворовых камер, систем видеофиксации ГИБДД, и геолокации мобильных телефонов.

Результатом станет цифровое досье на каждого жителя, которое можно использовать для определения объема прав конкретного гражданина и личного рейтинга его возможностей.

Такая система не снилась даже Джорджу Оруэллу, создателю антиутопии «1984». И в реальной жизни такой системе будет крайне трудно — практически невозможно — противостоять.

— Общество в России, разумеется, не ждет от власти эмпатии и ослабления гаек, — отмечает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — С другой стороны, посмотрите, какой низкий сейчас коэффициент самоизоляции. Люди, по сути, говорят власти: вы думаете, что мы самоизолировались по вашему приказу, а мы поступаем так, как хотим.

Конечно, за период пандемии сделан огромный задел по созданию цифрового «Большого Брата». Я имею в виду, прежде всего, правительственный законопроект о создании единого федерального регистра, содержащего информацию о населении страны — его Госдума приняла в третьем чтении 21 мая.

В регистр будут внесены более 30 видов сведений о человеке — ФИО, дата и место рождения, пол, семейное положение, гражданство, сведения о постановке на учет в налоговом органе, сведения о регистрации в качестве ИП, о постановке на воинский учет, регистрация в системах ОМС, соцстраха и пенсионной системе, документы об образовании, квалификации, ученой степени/звания, сведения о родителях/детях, дата и место смерти.

В пояснительной записке к проекту говорится, что его реализация позволит улучшить качество госуправления, сократит сроки оказания госуслуг, обеспечит переход «на качественно новый уровень расчета и начисления налогов на доходы физических лиц».

Огромный задел по электронному контролю за гражданами сделан и непосредственно в столице. Московские пропуска для перемещения по городу начали анализировать налоговики. В перспективе это может ударить по рынку аренды жилья. Данные из пропусков также дают много возможностей для анализа со стороны надзорных и силовых органов.

Думаю, мэр Москвы Сергей Собянин будет бороться за то, чтобы этот контроль не ослабевал.

«СП»: — По завершении эпидемии этот режим будет свернут?

— Я в этом сильно сомневаюсь. Экономическая ситуация в стране, мягко говоря, оптимизма не внушает — это обстоятельство будет заставлять власти и дальше закручивать гайки, в том числе в области цифрового контроля.

На дальнейшее ужесточение играет и проблема разбалансирования власти. Мы видим, что президент словно укрылся в бункере, а ответственность за ситуацию переложена на глав регионов. Губернаторы в такой обстановке творят что хотят — насколько им позволяет личное чувство меры.

Заметьте, 22 мая, Владимир Путин совещании по санитарно-эпидемиологической обстановке не исключил, что осенью может случиться вторая волна эпидемии коронавируса. По его словам, вирус может начать активно распространятся с октября по ноябрь.

Если нас загодя начинают пугать второй волной, значит, нас по-прежнему ждут все прелести цифрового контроля.

«СП»: — Сегодня многие говорят, что кризис, спровоцированный пандемией, по своему размаху и глубине не имеет прецедентов в современной истории. Шок, который переживает мировая экономика, разителен, и мир послекризисный не будет похож на тот, что был раньше. Насколько велики будут изменения в России?

— Конечно, мир будет другим. Но Россия, скорее всего, будет топтаться на месте. Судя по горизонту планирования, который есть сейчас у нашей власти, ей бы «ночь простоять да день продержаться». Когда вся повестка умещается в проведение парада Победы и голосование по поправкам в Конституцию, у Кремля просто не остается возможностей думать о грядущих переменах.